7 июля нынешнего года исполняется 12 лет со дня смерти Иллариона Ивановича Дудорова, ставшего легендой при жизни. Человека интересной, сложной судьбы. Его парк в Чуглах – наследие, которое оставил Илларион Иванович своим землякам. Как мы распорядились им? Все ли от нас зависящее сделали, чтобы дело его жизни не пришло в запустение, не превратилось в заросший пустырь? Что ответим мы сегодня Иллариону Ивановичу…?
В очерке Александра Силиванова «Чтобы помнили…», который мы начинаем печатать в «Верховажском вестнике», Дудоров, не понятый даже многими односельчанами, предстает нам в несколько ином свете, отличается от того «дедушки Лари», растиражированного многочисленными публикациями в разных СМИ. Почитайте, задумайтесь о смысле жизни, о предназначении человека на земле…
Перелистываю старые письма. Ловлю себя на желании ответить. Увы … почта туда не ходит. Ни простая, ни электронная.
Деревня Павловская начинается с Крутых Гор. Это крутой правый берег реки Кулой, по-росший сосняком. Подвесной мост («лава»), тропинка к деревне. Чуть ниже по течению продолжение Крутых Гор - дендропарк «Чугла». Можно, пожалуй, сказать, что Крутые Горы - «визитная карточка» Павловской.
Уже больше десятка лет прошло, как нет человека, который сам был своего рода «визитной карточкой» Павловской. А может, и всего Осташева. Со свойственной ему самоиронией он говорил: «Кто был в Осташеве, многое потерял, если не видел три достопримечательности - мой дом, мой сад, мою библиотеку. Четвёртая достопримечательность - это сам я». Позже появилась достопримечательность пятая - Чугла.
Осташевские деревни стоят по угорам, точнее - по узким вытянутым грядам, только изредка спускаясь поближе к реке, на надпойменные террасы. Осташево - живописная местность в среднем течении Кулоя, правого притока Ваги. Неспешно течёт на север тёмная вода, набирающая органику ещё с тотемских болот и озёр. Стоят по угорам деревни (точнее, то, что от них осталось). Река богата рыбой (по одной из версий, «Кулой» и значит «рыбная река» - от слова «кул» - рыба на языке древних саамов-лопарей, живших здесь до славян).
Мне не нравятся выражения типа «вторая Швейцария», коими положено выражать восторг. Швейцария есть Швейцария. Карелия есть Карелия. А Осташево - это Осташево. И природа своя, и люди.
Илларион Иванович Дудоров родился 3 ноября 1924 г. в дер. Харитоновской (Павловской) Кулое-Покровской волости Вельского уезда Вологодской губернии в крестьянской семье и был в семье младшим ребёнком. Отцу уже было за 50, старшие братья и сёстры жили своими семьями. Отец был хорошим кузнецом, со всей округи ему везли на починку ружья. Хозяйство было зажиточным. Запомнилась коллективизация. Запомнилось, как угоняли отданную в колхоз скотину, даже поросёнка. Кузницу Иван Петрович тоже отдал в колхоз и продолжил в ней работать. Павловяна уже имели опыт «создания коммуны» в начале 20-х и особо не сопротивлялись. «Плетью обуха не перешибёшь!»
Благодаря тому, что был в семье младшим, смог получить образование. В июне 1941 года Илларион Дудоров окончил среднюю школу в Вельске, где жил то у брата, то у сестры. В это время ему ещё не исполнилось и семнадцати (учиться начал на год-два раньше сверстников). Так что на войну ему было пока рановато. Работал мастером в лесхимартели в Осташеве. Позже был направлен на оборонные работы. А в 1942 г. призван в армию. Военно-инженерное училище в Архангельске, позже эвакуированное в Новосибирск. Они должны были стать офицерами-сапёрами. Но после Сталинградской битвы, по причине большой потребности в сапёрах (наступления же везде!), их, не доучив, направили воевать рядовыми. Попал в воздушно-десантный корпус Резерва Главного Командования. Пока не воевали, готовились.
В одном из писем (начало 1999 г.): «Прыжки с парашютом. Каждый из 25 пытался попасть в середину очереди. Ларька нерасторопен, да и стыдно было суетиться. И он прыгал или первым, или последним.
У первого при открытии двери было мгновение видеть бездну. Каждый последующий видел не бездну, а спину только что отделившегося от самолёта.
Последний мог посомневаться - прыгать ли? Пока тебя не выбросит инструктор- вышибала».
Летом 1944 года накануне наступления на Карельский фронт (командующий К.А. Мерецков) в числе других пополнений поступил и корпус, в котором служил рядовой Илларион Дудоров.
Провоевал он меньше месяца. Сумев, правда, заслужить орден Славы 3-й степени.
Сам он рассказывал об этом примерно так: «Наградили, хотя вроде бы не за что».
После успешного форсирования Свири наступление в южной Карелии развивалось достаточно трудно. Сама местность не располагала к маневру - лес, многочисленные реки и речки, выходы скальных пород. Наступать можно только вдоль дорог. Отступающие финны минировали дороги, мосты.
И вот однажды… Речка. Мостик. Целый, хотя дорога взорвана через каждые сто метров. И подозрительный люк сбоку. Движение наступающих войск затормозилось. Появляется генерал. Начальство получает разгон. Построили сапёров. «Кто пойдёт?»
«Мы не могли молчать долго. Минута-две, и командир сказал бы: «Ты пойдёшь. И ты». …Стою и думаю: «А ведь мы все трусы! И все это видят и знают. И все знают, что Ларька - трус!!!
- Я пойду!»
Дали напарника. И пошли два сапёра разминировать. Авиабомба, соединённая с миной. Есть ли там ещё какие-то секреты?
«Почему она не взорвалась - до сих пор не знаю».
Генерал, уезжая: «Обоих к ордену Славы!»
Александр Силиванов.
Продолжение следует.
Комментариев нет:
Отправить комментарий